В памяти минувшая война

Приближается 75-я годовщина Великой Отечественной войны. Наша память, как факел горящая, неожиданно входит, непрошено, из прожитых лет в настоящее. Никуда нам не деться от прошлого. Я благодарна судьбе за то, что память сохранила события трудных лет Великой Отечественной войны, и я могу поделиться ими с читателем. Люди, живущие в мире, должны понять война – это страшно, а главное, все рушится в жизни человека, его планы, надежды.

Город Кингисепп – пограничный город, совсем рядом Эстония – другое государство. Я и сейчас помню этот столб, разделяющий в те времена одно государства от другого. До Ленинграда из Кингисеппа можно было добраться за 1 час электричкой. Фашистам, чтобы захватить Ленинград, надо было захватить Кингисепп, так как он оказался на пути к Ленинграду. В Кингисеппе и застала нас война.

Природа сказочная, грибные леса, год был урожайный на грибы, жизнь в городе текла размеренно, наступило долгожданное лето. Я помню кухню в квартире, где мы жили, с протянутыми веревками, на которых сушились грибы. По соседству с нами жила артистка. Ее пение доставляло всем нам удовольствие. Особо музыкальным был папа: он играл на гитаре.

Майор Н.А. Осипов, 40-е гг., г. Кингисепп

Папа мечтал, что я буду учиться музыке. Его по службе (майор Н.А. Осипов военком – ред.) должны были перевести в Ленинград, маршал Тимошенко перед войной наградил его именными часами. Папа очень любил военную службу, мечтал ей посвятить всю свою жизнь, несмотря на то, что закончил в Оренбурге сельхозинститут, имел специальность зоотехника и работал до армии в совхозах Оренбуржья. Ленинград был рядом. Мы часто ездили в Ленинград, и я до сих пор помню дворец Екатерины II. Тапки, которые давали на ноги при входе во дворец, были большого размера, и мне, девочке, трудно было ходить по комнатам дворца, ведь я была первоклассница. Остались в памяти столовая, спальня Екатерины II и комната с решетками для наказания виновных.

В последнее предвоенное лето я закончила 1-ый класс на отлично. Мама рассказывала, что я пришла из школы вся в слезах, а в руках держала небольшую картинку с ромашками под стеклом в рамке. Выяснилось, что мне нужен был портрет Сталина, а не ромашки.

Спокойная размеренная жизнь города не внушала опасений, ничего не предвещало надвигающейся страшной беды. У нас было небольшое хозяйство: курочки, цыплятки, которые доставляли мне радость.

Город Кингисепп был весь окружен лесами. Наш дом находился на окраине. Родители отпускали меня с подругами, более взрослыми, чем я, за грибами. Я уже разбиралась в названиях грибов. Запомнился случай. Мы с девочками с полными корзинками возвращались домой. На пути нам встретились солдаты. Они очень вежливо попросили нас помочь выбраться из леса, ссылаясь на то, что заблудились. Странно было все в их поведении, а особенно форма, новая, как говорят, с иголочки. Конечно, мы указали им дорогу, хотя что-то подсказывало нам, что это люди совсем чужие. Дома папа сказал нам с мамой, что это был фашистский десант и просил быть осторожными. А их всех арестовали.

Случаев появления фашистов в городе становилось все больше, а папа все не верил, что начнется война и старался, делать ударение на слове «провокация». Теперь я могу смело сказать, что вера Сталина в мирный договор с Германией подвела его, бдительность притупилась и привела к недоверию тем людям, которые докладывали о надвигающейся опасности.

22 июня – начало войны

Все хорошие мечты рухнули в одночасье. А папа все успокаивал нас даже тогда, когда над городом 22 июня появились самолеты с крестами, а мы, дети, старались сосчитать, сколько же их, но это было невозможно, и конечно, не понимали, какие страшные события ждут нас.

Папе была поручена эвакуация женщин и детей. Скрывая истинное положение вещей, он по-прежнему нас успокаивал и не предлагал уехать вместе с другими, не вызывая тем самым паники среди людей, якобы отправил свою семью в первую очередь, значит дела плохи. Люди покидали свои квартиры, а мы оставались на месте. Однажды к нам приехали друзья папы из Эстонии. Они просто бежали без оглядки, спасаясь от смерти. В Эстонии начали вырезать целые русские семьи.

Кингисепп стоял у фашистов на пути, мешая им, а они рвались к Ленинграду. И вот число 7 июля. Я запомнила этот день на всю оставшуюся жизнь. Подкатила к дому машина, на сборы дали минуты. Раздумывать было некогда, мы сели в машину с мамой, в чем были. На голове у меня была тюбетейка (раньше носили), а на ногах сандалии, летнее платье, ведь было лето.

Я несмотря, что мне было около 10 лет, плакала навзрыд по игрушкам. Мама взяла гутаперчивую куклу, которую я хранила всю жизнь. Работая в будущем в детском саду, я рассказывала детям, что это кукла-беженка, и они с большой любовью относились к ней. А еще в дорогу был взят горшок и мячик. Папа не разрешил маме нарушить уют в квартире, убеждая, что через месяц мы вернемся. Папа обещал, что все необходимое он нам перешлет. Через определенное время мы получили сундучок, живя в Ташкенте, а когда открыли – там были шпалы и всякие доски. Итак, мы срочно выехали, а мама все уговаривала папу вынимать яйца из гнезд кур. В первом письме папа написал нам, что через час от дома ничего не осталось, а сам он находился в окопе, остался жив и воевал все годы до победы.

Итак, мы чудом сумели выбраться из города. Водитель гнал машину со всей скоростью, рядом рвались снаряды, а мне было плохо. Необходимо водителю было остановиться из-за меня, риск был большой. Чудом мы добрались до железной дороги. Нас посадили в товарный вагон, где было много беженцев, таких, как мы с мамой.

Дорога была трудной и опасной, кругом рвались снаряды. Нам приходилось выпрыгивать из вагона, окрестности вокруг горели. Трудно было с водой. Я все время хотела пить. Целый месяц мы добирались до Чкалова. Так назывался раньше Оренбург.

В Чкалове оставаться было нельзя. Впереди была зима, а мы с мамой совсем раздетые. Мы поехали в Ташкент, где тепло круглый год, жили в квартире, вернее в чулане без окна. Условия у всех беженцев были не лучше.

Мама устроилась в госпиталь санитаркой в операционную. Работа была очень тяжелой. Приходилось носить мужские протезы из гипса – ноги, помогала раненым, у которых не было ног или рук.

Я училась, но все свободное время от учебы проводила вместе с мамой в госпитале. Меня тянуло к раненым. Руководило мной одно желание – помочь. Видя такое стремление, мне выделили палату, где я могла ухаживать за ранеными. Я выполняла работу, соответствующую своему возрасту: читала газеты или письма от родных, даже писала под диктовку, старалась помочь, чем могла.

Как я этим гордилась и радовалась тому, что делаю что-то хорошее, полезное! Я бегом бежала из школы в госпиталь. Я знала, что меня там ждут раненые и радуются моему приходу, потому что видела улыбки на их лицах. А еще, они отказывались от своих долек шоколада (вместо сахара) и баловали меня изредка плиткой шоколада. Я понимала, что ими руководила любовь к своим детям, о которых они вспоминали при виде меня, и сердце мое открывалось для них любовью.

Фотокарточки, подаренные мне на память, я храню всю жизнь. На одной из них написано: «Расти, будь здорова, весела и счастлива, а когда вырастишь, вспоминай тяжелое время, жестокую войну и старайся делать только хорошее». Эти слова стали девизом всей моей жизни.

Вера Мячина с раненым Ваней Синицыном. 1943 г., г. Ташкент

Через всю мою жизнь прошел образ Вани Синицына, с которым я сфотографирована. Ему на фронте оторвало обе ноги, а ведь ему было 18 лет. Он жить не хотел. Я пыталась своими добрыми словами вернуть его к жизни.

Года два назад, когда я писала статью в газету, мне был звонок от женщины, которая, увидев фотографию Вани, нашла в нем знакомые черты без вести пропавшего сына. Совпадало имя, фамилия. Я разволновалась, но помочь ничем не могла, так как всю жизнь старалась узнать судьбу Вани Синицына. Госпиталь из Ташкента отправился на фронт. От мамы узнала, что ее не взяли из-за меня. Слышали, что все погибли.

Прошли страшных 4 года войны. Наступил долгожданный день – 9 мая, день Победы. Этот день забыть невозможно. Огромный двор, окруженный домами. Люди, выносили из квартир столы, стулья и все, что было из еды, чтобы украсить праздничный стол. Малознакомые люди обнимались, целовались, не в состоянии выразить ту общую радость, которая охватила всех.

У людей, переживших страшное военное время, эти минуты остались на всю жизнь в памяти. Возникает вопрос: что руководило народом в годы войны с самого первого дня и до последнего, победного? В годы войны наш народ показал твердость духа, мужество, единство, сплоченность, несгибаемую веру в победу над врагом, преданность и любовь к своей Родине.

Если мы – школьники писали письма с просьбой отправить нас на фронт, что можно сказать о взрослых. Каждый взрослый готов был пожертвовать собой ради счастливого будущего детей и внуков.

Нет, не зря стояли гвардейцы А.И. Родимцева насмерть, защищая родной Сталинград, свою Родину от фашистов. Наше поколение должно знать своих героев, равняться на них.

Нельзя забывать, что патриотическое воспитание всегда играло, играет и будет играть решающую роль в развитии сильного государства. Необходима только последовательность в этом вопросе. Сегодня мне вспоминаются слова Константина Симонова, высказанные им в Сталинграде: «О минувшей войне необходимо знать все. Надо знать, и чем она была, и что она принесла людям. В таком вопросе, как этот не должно быть забвения. На него не имеем права ни мы, советские люди, отдавшие войне столько жизней, ни вообще все честные люди на земле, которым не безразлично будущее своих детей».

Моя жизнь прошла среди военных: папа, муж, А. И. Родимцев, ветераны 13-й гвардейской дивизии, посещавшие наш дом. Вспоминая Отечественную войну, каждый человек должен задуматься над тем, что полезного он может сделать для процветания страны, для мирной жизни, вкладывая свой труд в полезное дело. Слово «мир» должно звучать на всех языках планеты, а мы – дети войны, оставшиеся в живых, можем только порадоваться этому.

Вера Николаевна Мячина – труженик тыла

Июнь 2016 года

P.S.

Еще немного от себя лично хочется добавить о патриотическом воспитании молодежи. Я в этом вопросе полностью поддерживаю В.В. Путина. Наши внуки (о детях я уже не говорю) не знают, не понимают истинного значения, настоящего понимания слов: любовь к Родине.

Мне хочется рассказать, что я дважды побывала заграницей (1956 г. и 1970-74 годы). Вела общественную работу в воинской части. В Германии служил мой муж – Мячин Николай Кузьмич.

Я общалась с женщинами, которые в свое тяжелое для них время покинули Россию. Мы все знаем, что Шаляпин умер за границей от ностальгии. Я и сейчас помню, какая глубокая тоска была в глазах этих женщин по своей Родине. Тогда они просили меня привезти им с Родины горстку земли.

Я видела слезы на глазах взрослых мужчин, при пересечении границы. Потому что они сердцем чувствовали свою Родину. Надо вернуть народу чувство гордости за свою Родину. Я прожила большую сложную жизнь и считаю, что без патриотического воспитания невозможно возродить могущество России.